Нетрадиционная экономическая наука во второй половине ХХ в. Исполнитель
- Скачано: 20
- Размер: 65.46 Kb
Нетрадиционная экономическая наука во второй половине ХХ в.
План.
- Институционализм в 40-70гг ХХв.
- Развитие экономической науки в СССР в послевоенные годы.
- Проблема перспектив капитализма и компаративистика.
- Критика «пятичленки»
- Цивилизационный подход к проблемам социально-экономического развития
Основные понятия:
{spoiler=Подробнее}
«Революция управляющих». Новое индустриальное общество .Постиндустриальное общество. Эфемеризация. Технологическая революция .Централизация. Компарамивистика.
ИНСТИТУЦИОНАЛИЗМ В 40-70-Е ГГ. ХХ ВЕКА
Направление экономической науки, заложенное в начале XX века Т.Вебленом,
продолжает развиваться и после второй мировой войны.
Под влиянием институционализма в послевоенной Франции были раз-работаны и применены принципы индикативного планирования, нацеленного на стимулирование передовых, с точки зрения экономического роста, отраслей промышленности, на выравнивание экономического потенциала регионов страны. Государственный сектор экономики был значительно расширен за счет национализации угольной, газовой, авиационной промышленности, электроэнергетики, железнодорожного транспорта, ряда
крупнейших банков.
Наиболее видный представитель французского институционализма того времени - Франсуа Перру (1903-1987). Он утверждал, что в современной экономике господствуют "доминирующие единицы" - фирмы с производством более 40% продукции отрасли. Они контролируют мелкие предприятия и рыночный спрос. Поэтому государству нет необходимости воздействовать на все предприятия, Достаточно регулировать деятельность только "доминирующих единиц". Выборочный подход должен касаться и структурной политики государства. Нет смысла стимулировать развитие всех секторов экономики. Необходимо помочь прежде всего "отраслям-моторам" - отраслям промышленности, которые развиваются
быстрее, чем вся экономика, и способствуют развитию остальных сфер народного хозяйства: химической промышленности, машиностроению, нефтеперерабатывающей, электронной промышленности, атомной энергетике.
В послевоенные годы американские институционалисты продолжали развивать выдвинутые ими ранее концепции "революции управляющих" и "коллективного капитализма", согласно которым власть в современном западном обществе находится в руках не отдельных лиц, а коллективов, прежде всего в руках технократии и менеджеров. Это связано с распыленностью собственности между множеством мелких акционеров и с усложнением производственного процесса, нетерпящего некомпетентного вмешательства со стороны. Другое направление экономической науки, разрабатываемое институционалистами,- теории экономического развития. Особое внимание при этом обращается на технико-хозяйственные факторы экономического роста: уровень развития техники, доля инвестиций в общественном продукте и т.д.
Многие институционалисты придерживались концепции конвергенции, выдвинутой в начале 60-х гг. одним из родоначальников эконометрики известным голландским экономистом Яном Тинбергеном (1903). В соответствии с концепцией конвергенции капитализм и социализм в своем развитии приобретают общие черты (при капитализме возрастает роль планового начала, при социализме развиваются рыночные отношения) и синтезируются в конечном счете в единую общественную систему. Конвергенция наблюдается в технике, экономике, политике, в социальной сфере. Тинберген считает, что "чистого" капитализма сейчас нет нигде, а доля социалистического сектора экономики определяется частью перераспределяемого государством национального дохода. Выше всех среди развитых капиталистических стран она в Швеции - 29,9%, Голландии - 28% и Германии - 23%, ниже - в США - 12% и в Японии - 10%.
Американский исследователь Уолт Ростоу (1916) в книге "Стадии экономического роста" (1960) попытался выявить основные этапы хозяйственного развития общества. Классификация этапов основывается на таких технико-хозяйственных признаках, как отраслевая структура экономики, степень развития техники, величина накопления в национальном доходе, структура потребления. Социальные факторы относятся Ростоу на второй план исследования и привлекаются к анализу только в той степени, в какой это необходимо для обеспечения технологических условий. Так одной из предпосылок промышленной революции, по Ростоу, является "реактивный национализм" - противодействие вмешательству развитых наций в жизнь менее развитых стран, которое заставляет последние напрячь усилия для индустриального рывка.
Считается, что закономерности экономического роста не зависят от особенностей экономических систем, они одинаковы как в рыночной, так и в командной экономике. "Общие черты и время наступления стадий хозяйственного развития в России... не представляют собою ничего необычного, что не уложилось бы в общую схему,- пишет Ростоу,- хотя, подобно чертам каждой национальной истории, они имеют свои неповторимые особенности..."
Если до промышленной революции экономический рост носил случайный характер и был связан с внешними факторами, то хозяйственное развитие в развитых индустриальных странах более или менее автоматично, т.е. их экономика работает в условиях "самоподдерживающегося роста".
Ростоу выделяет пять основных стадий экономического развития:
1. Традиционное общество: слабое развитие науки, ее абстрактная направленность обуславливают низкий уровень развития техники; основная сфера экономики - сельское хозяйство.
2. Переходное общество. Здесь создаются предпосылки для экономического подъема: происходит внедрение достижений науки в производство, развиваются коммуникации и международная торговля, увеличиваются инвестиции в сельское хозяйство и добывающую промышленность.
3. Стадия подъема (промышленная революция): старый традиционный уклад в основном преодолевается, экономический рост становится нормальным явлением, доля капитальных вложений в национальном доходе повышается с 5 до 10 и более процентов, осуществляется ускоренное развитие ведущих отраслей обрабатывающей промышленности (доля сельскохозяйственных работников уменьшается с 75 до 40%), государство стимулирует экспорт.
4. Стадия зрелости: наблюдается постоянный экономический рост, новейшие технологии распространяются по всем участкам производства, инвестиции составляют 10-20% годового национального дохода, происходит ускоренная интеграция национальных экономик в мировое хозяйство, традиционное общество окончательно повержено.
5. Стадия массового потребления: ведущее место занимают отрасли экономики, в которых создаются потребительские товары длительного пользования и услуги.
Несколько позже (в 70-е гг.) Ростоу говорит о шестой стадии экономического развития: стадии "поиска качества". Ее признаком является расширение сферы услуг (медицины, досуга, религии, заграничных путешествий и пр.) и замедление роста отраслей, производящих товары длительного пользования.
Ростоу считал, что советская экономика - историческая форма реализации промышленной революции. Она возникла из-за обострения противоречий между индустриальными и традиционными силами вследствие первой мировой войны. Именно в условиях переходного общества, пишет Ростоу, в "обстановке политического и социального замешательства, еще до начала стадии подъема ... захват власти наиболее легок для коммунистических заговорщиков; и в такой обстановке централизованная диктатура может создать существенную техническую предпосылку для начала стадии подъема и для дальнейшего интенсивного развития..." Социализм Ростоу определял, как "род болезни, которая может поразить переходное общество, если оно не сумеет эффективно организовать те элементы внутри себя, которые готовы двинуть дело модернизации". Позже Ростоу приходит к выводу, что в России коммунисты пришли к власти уже после преодоления стадии подъема (после промышленной революции).
Ростоу в 60-е гг. утверждал, что СССР технологически готов перейти к стадии массового потребления, но этому препятствует желание руководства развивать прежде всего военную промышленность. Социализм способен подхлестнуть общество при приближении стадии подъема и при самом подъеме. "Однако по самому своему существу коммунизм, скорее всего, должен отмереть в эпоху высокого массового потребления". Прогноз, как мы знаем, сбылся.
Наиболее видным представителем современного институционализма является американец Джон Кеннет Гэлбрейт (1908). Самая известная его работа - "Новое индустриальное общество" (1967). Основной объект исследований Гэлбрейта - олигополистический рынок, на котором крупные корпорации способны оказывать огромное влияние на внешние условия своей деятельности, а значит и планировать свое развитие. Это означает постепенное свертывание рыночных отношений.
Гэлбрейт считает, что характер и темпы развития экономики индустриального общества определяются прежде всего развитием техники и совершенствованием технологий. Если Т.Веблен описал последствия промышленной революции, то Гэлбрейт блестяще исследовал социально-экономические последствия послевоенной научно-технической революции.
Излагая историю развития корпораций, Гэлбрейт показывает как частные предприятия перерастают в "предпринимательские корпорации", где собственность находится в руках акционеров, а власть принадлежит отдельным личностям - предпринимателям-лидерам (людям типа Форда, Рокфеллера, Моргана, Карнеги). Однако в дальнейшем научно-технический прогресс ведет к усложнению производства. В условиях огромного потока информации отдельные лица уже не в состоянии управлять большой организацией. Возникает "зрелая корпорация", где реальная власть не у личностей, а коллективов.
Важным элементом в теории Гэлбрейта является его концепция техноструктуры. Под последней понимается совокупность практически всех работников умственного труда корпорации: от техников до президента компании (понятие близкое к термину "технократия"). По мнению Гэлбрейта реальная экономическая власть в современных корпорациях и, следовательно, в современном обществе принадлежит уже не собственникам капитала, и даже не менеджерам, а носителям технологических знаний - техноструктуре, представители которой владеют соответствующими профессиональными знаниями о производстве и обладают необходимой для принятия решений информацией. Конечно, формально важнейшие решения, как правило, есть прерогатива ведущих менеджеров компании - директора и его заместителей, а также собрания акционеров. Но любые решения почти на 100% зависят от информации, на основе которой они принимаются. Последняя же находится под "контролем" техноструктуры, реализующей свои собственные интересы.
Причины господства техноструктуры Гэлбрейт пытается обосновать историческими аналогиями. В доиндустриальном обществе основным фактором производства является земля, так как данный ресурс наиболее редок. Поэтому реальная власть принадлежит земельным собственникам. В результате великих географических открытий и промышленной революции земельные ресурсы теряют свое свойство редкости и решающим фактором производства становится капитал. Власть переходит к владельцам капитала. В современном обществе самый редкий ресурс - информация, научно-технические знания. Поэтому реальная власть оказывается у техноструктуры. Если Веблен говорил, что технократия должна занять
ведущее место в обществе, то Гэлбрейт утверждает, что это уже произошло.
Какие цели преследует техноструктура? Гэлбрейт выделяет защитные и положительные цели. Прежде всего техноструктура, как и всякая бюрократическая система (технократы не являются собственниками, их отношения строятся по иерархическому принципу), стремится защитить себя от внешнего вмешательства. Для этого она вынуждена обеспечивать собственникам предприятия "нормальную" прибыль (иначе они могут поменять руководство корпорацией или даже принять решение о ее закрытии). Не стоит также входить в конфликты с потребителями, банками (банковский кредит, как мы увидим, нужен техноструктуре для реализации положительной цели), государством.
Член техноструктуры, как и всякий чиновник, стремится сделать карьеру. Однако возможности продвижения по ступеньками служебной лестницы зависят, во-первых, от величины организации, во-вторых, от темпов увеличения ее размеров. Чем больше организация и чем быстрее она расширяется, тем больше возможностей для карьеры у отдельных ее членов. Поэтому техноструктура кровно заинтересована в расширении масштабов производства. Это и есть ее положительная цель. Таким об-
разом, разрешается вебленовское противоречие между стремлением к максимизации прибыли и интересами развития производства. Современные предприятия работают не для максимизации прибыли (хотя они и должны обеспечить "нормальную" прибыль), а для увеличения своих размеров, создания максимально возможного количества продукции.
В более поздних работах Дж.К.Гэлбрейт высказывает критические замечания в адрес техноструктуры. Он упрекает ее в эксплуатации рыночного сектора, сращивании с государственной бюрократией, разжигании гонки вооружений, использовании монополистических методов воздействия на рынок. Гэлбрейт высказывается за регулирование деятельности техноструктуры со стороны государства и общественности. Он также ратует за использование индикативного планирования.
В связи с возрастанием уровня жизни населения, усилением роли сферы услуг и информационного сектора экономики появляются разного рода концепции "постиндустриального", "информационного" общества, общества "всеобщего благосостояния", общества "третьей волны" ("первая волна" - неолитическая революция - переход к земледелию и скотоводству, "вторая волна" - промышленная революция, "третья волна" - научно-техническая революция) и т.д.
Главной движущей и преобразующей силой современного общественной системы американский социолог Дэниель Белл (1919) считает научно-техническую революцию. Под воздействием НТР происходят значительные изменения в экономических процессах, отношениях собственности, в структуре власти, в области культуры и идеологии. Основная характерная черта "постиндустриальной" системы - решающая роль сферы услуг (прежде всего - информационных). "Наука в качестве наполовину автономной силы растворяет в себе капитализм",- пишет Белл. Если центральной проблемой экономики индустриального общества является организация работы промышленной корпорации, то в постиндустриальном обществе главная хозяйственная проблема - организация деятельности университетов и научно-исследовательских центров, создающих продукцию для "экономики информации". Информация является всеобщим достоянием, которое очень трудно монополизировать. Поэтому уменьшается роль частной собственности и рыночных механизмов. Положение человека в социуме, его статус и благополучие теперь будут зависеть не столько от его имущественного богатства, сколько от его профессии и степени освоения знаний.
В качестве основного признака "супериндустриального" общества, являющегося результатом "третьей волны", другой американский социолог Элвин Тоффлер (1928) выделяет "эфемеризацию" - ускорение темпов обновления явлений в повседневной жизни. Примерами эфемеризации могут служить такие явления, как одноразовое использование вещей, учащение контактов (эфемеризация человеческих отношений), усиление миграционных процессов, частая смена профессий, общее ускорение темпа
жизни и т.д. Эфемеризация и рост общего уровня благосостояния ведут к значительной трансформации института собственности. Люди теряют привязанность к вещам, принцип одноразового использования товаров формирует у них психологию "выбрасывателей". Подрывается "закономерное стремление к обладанию собственностью, потребители начинают ... коллекционировать впечатления, как прежде они коллекционировали вещи". Кроме того, кардинальным образом меняется весь образ жизни людей. Уходит в прошлое конвейерное производство с монотонным трудом. Ему на смену приходят гибкие автоматизированные производственные системы, основанные на достижениях современной науки и техники и ориентированные на создание дифференцированной продукции. Падает
роль городов, так как современные средства связи и движения информации позволяют во все большей степени использовать труд на дому. Люди теперь могут работать за городом, в дали от "городской суеты".
Вебленовская традиция критического отношения к действительности нашла активного продолжателя в лице экономиста и социолога Роберта Хейлбронера (1919). Он в своих работах указывает на такие явления капитализма, как кризисы, безработица, инфляция, милитаризация экономики. Главную причину несовершенства капитализма Хейлбронер видит в господстве стихийных рыночных сил, а также в социальной инерции правящих классов. Источник противоречий современного общества, по мнению Хейлбронера, - противоречие между научно-технической революцией и стихийностью рыночной экономики. В конечном счете, развитие науки и техники приведет к власти технократию. Он выступает за увеличение роли государства в экономике, за планирование хозяйственных процессов. Есть у американского ученого и пессимистические прогнозы. Он указывает, что нарушение экологического равновесия, истощение природных ресурсов, возможные в будущем ядерный терроризм и войны за обладание ресурсами могут привести к гибели человечества.
РАЗВИТИЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ НАУКИ В СССР В ПОСЛЕВОЕННЫЕ ГОДЫ
Советская школа обществоведения, составной частью которой была экономическая теория (под названием марксистско-ленинской политической экономии), по основным вопросам формально строго придерживалась классических постулатов марксизма. Труды Маркса и прочих "классиков марксизма-ленинизма" (Ф.Энгельса, В.И.Ленина, а в 40-50-е гг. еще и И.В.Сталина) использовали в качестве "дубинки", которую обрушивали на вольнодумцев. Потрясающий пример того, как учение ненавистника несвободы используется для укрепления тоталитарного государства, как одна из самых смелых, самых вольнодумных социальных теорий XIX века становится чем-то вроде религиозного догмата XX века.
Однако действительная цель советского обществоведения была, разумеется, не в стремлении обнаружить истину или найти "правильные" ответы на сегодняшние вопросы в трудах классиков (хотя по обилию цитат почти во всех работах по общественным дисциплинам можно было заподозрить советских авторов именно в этом желании), а в идеологической защите существующего социально-экономического строя, в обосновании его прогрессивности и необходимости. Поэтому, когда требовалось, с "классиками" и их теоретическими постулатами не церемонились. Результатом такого верного служения идеям социализма явилось то, что большинство концепций марксистско-ленинской политэкономии не только не выдерживает критики со стороны фактов и элементарной логики, но и противоречит основополагающим принципам марксизма.
Партийно-религиозное мышление не оставляло практически никакой лазейки для творческого развития науки. Учебники по экономической теории превратились в набор идеологических штампов, не имеющих отношения к реальной действительности. Пассажи, где описывались процессы "умирания капитализма" и "процветания реального социализма", перерастающего в "светлое" коммунистическое будущее, сегодня могут вызвать только улыбку.
"Научные дискуссии" на страницах советских книг и периодических изданий очень походили на диспуты средневековых схоластов, ищущих доказательства в текстах священных книг. Причем, чем чаще ссылались на "букву" марксизма, тем дальше удалялись от его "духа". И действительно, революционный "дух" марксизма, необходимый большевикам в период подготовки революции или в годы гражданской войны, на этапе "развитого социализма" вызывал вполне справедливые опасения. Критический подход К.Маркса мог быть перенесен на исследование советского общества. А это никак не отвечало целям "марксистско-ленинской науки". Подлинный Маркс стал опасен. Поэтому его "бунтарские" теории выхолостили в примитивные "священные догматы". А ведь главное в марксизме - не описание капитализма, не конкретные утверждения, а принципы, методология анализа, нетривиальность подходов, методов исследования, научная смелость. Этими качествами неустанно восхищались, но применять при изучении экономических проблем "реального социализма" как-то "забывали".
Поражает отсутствие в теоретических трудах исследований экономических проблем реального социалистического хозяйства: хронического дефицита, низкой производительности труда, слабой восприимчивости к достижениям технического прогресса, теневой экономики, гипертрофированного развития оборонной и тяжелой промышленности и т.д. Изучение объективной действительности (а именно этим, прежде всего, должна заниматься экономическая теория, в том числе и в понимании марксистов) подменялось построением абстрактных схем какого-то никогда и нигде не существовавшего общества и схоластическими спорами вокруг категорий. И при этом западную экономическую науку умудрялись обвинять в "поверхностном скольжении", в отсутствии глубокого анализа, в зависимости от идеологии "мирового империализма"!
Основная задача советского обществоведения заключалась в том, чтобы доказать, что Октябрьский переворот 1917 г. есть та самая социальная революция, о которой говорил К.Маркс и которая должна была положить начало новой коммунистической формации, а советский строй есть тот самый новый тип организации общества, который позволит осчастливить все человечество. Каковы непосредственные экономические последствия Октября 1917 г.? - Национализация основных средств производства, т.е. смена форм собственности.
В результате собственность становится главным объектом политэкономических исследований, "основным производственным отношением". В первом послевоенном учебнике по политической экономии, составленном под непосредственным руководством И.В.Сталина, можно найти следующее высказывание: "Характер производственных отношений зависит от того, в чьей собственности находятся средства производства... основой производственных отношений является определенная форма собственности на средства производства"
Из концепции "собственность - основа производственных отношений" непосредственно вытекает, что экономическая система социализма возникла в результате политического переворота и национализации средств производства. У Маркса же все как раз наоборот: развитие производительных сил (экономический рост) совершенствует производственные отношения; в результате возникает новый экономический строй (в рамках старой политико-правовой системы); и, как следствие,
происходит смена форм собственности. Политические революции при этом играют вспомогательную роль: устраняют изжившие себя политические, юридические и идеологические надстройки. В соответствии же с трактовкой советских политэкономов производственные отношения фактически не зависят от производительных сил общества, а определяются юридическими актами о праве собственности, являющимися результатами политических революций. Можно ли подобный подход считать марксизмом? Конечно же нет. Впоследствии бросающееся в глаза несоответствие советской и марксовой теорий завуалировали: под собственностью стали понимать либо всю систему производственных отношений, либо их часть. Но суть от подобной игры словами не изменилась: смена форм собственности оставалось главным признаком социальной революции.
Против концепции "собственность - основа производственных отношений" в 70-е гг. выступил В.П.Шкредов, вполне справедливо доказывавший, что К.Маркс считал собственность элементом не экономической, а правовой системы общества. Он писал "Собственность в понимании К.Маркса есть выражение производственных отношений. Иными словами, отношения собственности в отличие от производственных являются юридическими, волевыми отношениями..."
Основной упор при анализе экономики социализма советскими политэкономами делается на противопоставлении ее капитализму, причем самым примитивным образом: если "у них" производитель стремится к максимизации прибыли, то "у нас" - к удовлетворению потребностей всего общества; если "у них" стихия и хаос, то "у нас"- планомерность и пропорциональность. Подобным образом "создавались" экономические законы социализма.
Вот некоторые примеры такого рода "законотворчества". Основной
экономический закон: "Существенные черты и требования основного эко-
номического закона социализма заключаются в обеспечении максимально-
го удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных пот-
ребностей всего общества путем непрерывного роста и совершенствова-
ния производства на базе высшей техники". Закон планомерного и про-
порционального развития: "Необходимость и возможность планомерного
развития народного хозяйства вытекают из общественной, социалисти-
ческой собственности на средства производства". Данный закон "требу-
ет, чтобы хозяйство велось в плановом порядке, чтобы все элементы
народного хозяйства развивались пропорционально, чтобы материальные,
трудовые и финансовые ресурсы использовались наиболее разумно и эф-
фективно". (Не жизнь, а благодать, с таким "объективным" экономи-
ческим законом.) Закон распределения по труду: "При социализме
действует экономический закон распределения по труду, требующий
распределения материальных благ в прямой зависимости от количества и
качества труда". Закон неуклонного роста производительности труда:
"Социализм создает высшую по сравнению с капитализмом производитель-
ность общественного труда". Комментарии сегодня вряд ли требуются.
Одна из немногих "ниш", где цензоры от науки допускали хоть ка-
кой-то научный поиск - разработка макроэкономических моделей, описы-
вающих количественные связи в экономике. Основная цель подобных
исследований - определение оптимальных способов размещения ресурсов
по отраслям народного хозяйства. Наиболее известные авторы в этой
области науки - Л.В.Канторович (1912-1986), В.В.Новожилов
(1892-1970), В.С.Немчинов (1894-1964). Канторович в своих работах
положил начало линейному программированию. Он - один из создателей
теории оптимального планирования и управления народным хозяйством, а
также теории оптимального использования сырьевых ресурсов. Канторо-
вич - единственный нобелевский лауреат в области экономики от СССР.
Новожилов занимался проблемами статистики, экономики промышленности,
оптимального планирования, измерения затрат и результатов в народном
хозяйстве. Немчинов работал в сферах статистики и моделирования пла-
нового хозяйства.
Они выступали против жесткоцентрализованного управления. Немчи-
нов в частности писал: "Такая залимитированная сверху до низу эконо-
мическая система будет тормозить социальный и технический прогресс и
под напором реального процесса хозяйственной жизни рано или поздно
будет сломана".
К концу 70-х гг. упадок социализма в СССР стал достаточно ося-
заем. Истощение многих полезных ископаемых, ослабление репрессивного
политического аппарата не позволяло больше осуществлять масштабное
хозяйственное развитие, основанное на безудержной эксплуатации при-
родных и трудовых ресурсов. Падение цен на нефть на мировом рынке
(конец 70-х гг.) лишило страну важнейших валютных поступлений.
Растущие под влиянием западной культуры материальные потребности лю-
дей не удовлетворялись. Технологическое отставание от Запада стало
совершенно очевидным. Мы серьезно отстали даже в той области, где
отстать в соответствии с внутренней логикой системы (движущей хо-
зяйственной силой которой была милитаризация экономики) совершенно
не могли: в военной промышленности.
Начались попытки модернизации с целью сохранить социалисти-
ческий строй: 1979 (Косыгин), 1983 (Андропов), 1985-86 гг.(Горбачев
и Рыжков). Реализацию последней экономической программы социализма -
так называемого "ускорения" - экономика уже не выдержала. Предпола-
галось "ускорить" развитие машиностроения, работающего по некоторым
оценкам на 62-63% на военно-промышленный комплекс. 1986-92 гг. озна-
меновались окончательным развалом командной системы в СССР, который
был ускорен разрушением коммунистической идеологии, либерализацией
экономики, национальным сепаратизмом.
Многие ошибки при проведении реформ в СССР и странах СНГв 80-е
- начале 90-х гг., как считают М.Эллман и Вл.Конторович, явились
"результатом крайне низкого уровня официальной экономической науки,
которая была широко вовлечена в апологетику и просто не способна вы-
дать хорошие политические рекомендации. Важной чертой официальной
экономической науки в середине 80-х годов было непонимание того, как
же в действительности функционирует традиционная модель социалисти-
ческого планирования. Последняя имела свои собственные экономические
законы, отличные как от тех, что описывались в советских учебниках,
так и от тех, что свойственны рыночной экономике. ... Низкий уровень
экономической науки явился следствием ряда причин: отсутствия ка-
чественной официальной статистики, наследия десятилетий репрессий и
цензуры, использование науки главным образом для апологетики и др."
На рубеже 80-90-х гг. в научно-популярных статьях с пропагандой
преимуществ рыночных отношений выступили Г.Лисичкин, Г.Попов, Н.Шме-
лев, В.Селюнин, П.Бунич, О.Лацис и др. Приходилось доказывать поло-
жения, которые сегодня кажутся очевидными: благодаря системам рыноч-
ной конкуренции и гибких рыночных цен, информирующих и стимулирующих
субъектов хозяйствования, рынок более эффективен, чем плановая эко-
номика. Конечно "рыночная эйфория" тех дней не способствовала серь-
езному анализу трудностей, с которыми предстоит столкнуться при пе-
реходе от планового хозяйства к рыночной экономике.
Наглядным примером (и, пожалуй, наиболее свободным от идеологи-
ческих принципов) взглядов противников реформ могут служить идеи со-
ветского диссидента А.А.Зиновьева. Зиновьев рассматривает советское
общество (которое он называет "реальным коммунизмом") как социаль-
но-экономический строй, сформировавшийся объективно, в соответствии
с законами истории. Следовательно, попытки политиков уничтожить ко-
мандную экономику и "построить" капитализм обречены на провал: ре-
альный коммунизм есть такая же естественная форма организации "со-
ветских людей", как для "западного" общества - рыночная экономика и
демократия. "Я отвергаю... широко распространенное мнение, будто ре-
альный коммунизм есть воплощение в жизнь марксистских идеалов, будто
он навязан кучкой идеологов массам населения путем насилия и обмана,
вопреки воле, желаниям и интересам масс,- пишет Зиновьев.- Коммунизм
есть социальная организация масс населения, а не просто политический
режим, который можно изменить распоряжением начальства. Он сложился
в Советском Союзе не по марксистскому проекту и не по воле
марксистских идеологов, а в силу объективных законов организации
больших масс населения в единый социальный организм". Поэтому для
полного разрушения коммунизма нужно "разрушить социальную организа-
цию населения... В обозримом будущем такая перспектива исключена для
главных бастионов коммунизма - для Советского Союза и Китая".
Причем для существования реального коммунизма совсем необяза-
тельна коммунистическая идеология. "Если реальное коммунистическое
общество сформировалось в зрелый социальный организм, на его крах в
силу внутренних (а не внешних) причин нужны века, а не годы и тем
более дни. Такое общество может какое-то время существовать как ком-
мунистическое даже в том случае, если в стране нет ни одного комму-
ниста по убеждениям, если в стране много партий и даже нет комму-
нистической партии, если депутаты выбираются из десятка кандидатов,
если на каждом углу болтают о демократии и правах человека, если до-
пущена частная инициатива и свободный рынок..."
Более того, он приходит к выводу, что естественное развитие
стран Запада, развитие отношений "коммунальности" в них, угроза эко-
логической и военной катастрофы последовательно ведут западное об-
щество к коммунизму. "...Коммунизм не есть случайный зигзаг истории.
Он имеет глубокие корни в самих основах человеческого бытия. История
еще не сказала последнее слово. ...Посткоммунистическая эра есть
лишь затаенная мечта антикоммунистов и безответственная фраза дема-
гогов".
Получила распространение и концепция "третьего пути" (не социа-
лизм и не капитализм), вдохновителем которой является один из идео-
логов "пражской весны" 1968 г., долгое время считавшийся у нас глав-
ным из современных "ревизионистов", Ота Шик (1919). Свою модель об-
щества Шик называет "гуманной экономической демократией". "Гуманной
экономической демократии" присуще многообразие форм собственности
(частная, кооперативная, смешанная, акционерная, государственная).
На предприятиях всех форм собственности следует обеспечить участие
персонала в капитале, прибылях и управлении. Динамика доходов должна
регулироваться государством. Правительству необходимо также осущест-
влять жесткую антимонопольную политику.
Необходимость преобразования социально-экономической системы
СССР вызвала бурные дискуссии о путях и способах проведения экономи-
ческих реформ. Столкнулись самые разные подходы: от предложений ра-
дикального перехода к рыночным отношениям, до требований ужесточения
плановой дисциплины. Со своими программами перестройки хозяйственной
жизни страны выступили Л.И.Абалкин (постепенная либерализация эконо-
мики с сохранением государством ведущих позиций), Гр.Явлинский
(быстрый переход к рыночной экономике с использованием кейнсианских
методов оживления производства), Е.Т.Гайдар (ускоренная либерализа-
ция хозяйственных отношений, прежде всего в финансовой сфере; жест-
кая денежная политика, направленная на обуздание инфляции и укрепле-
ние национальной валюты) и другие ведущие экономисты.
С распадом СССР каждая республика стала осуществлять самостоя-
тельную экономическую политику, опираясь на собственные программы
преобразования народного хозяйства.
Правительство Республики Узбекистан взяло курс на постепенное,
эволюционное проведение реформ. Прежде всего предполагается, что пе-
реход к новым экономическим отношениям - сложный и длительный про-
цесс. Существовавшие в прошлом структуры управления народным хо-
зяйством не могут быть просто ликвидированы, так как это приведет к
полной утрате рычагов государственного воздействия на экономику, а
должны быть реорганизованы и приспособлены к новым экономическим
условиям.
Становление нового хозяйственного механизма проходит поэтапно и
включает в себя последовательное развитие таких структурных элемен-
тов рыночной экономики, как розничного рынка потребительских благ,
оптовых рынков предметов потребления и средств производства, рынка
кредитов и ценных бумаг, валютного рынка, рынка недвижимости и рынка
труда. Одновременно реализуются программы приватизации государствен-
ной собственности, оживления частного предпринимательства, либерали-
зации цен, привлечения иностранных инвестиций и др. Сегодня прави-
тельство осуществляет жесткую финансовую политику, направленную на
ограничение денежной массы в экономике с целью снизить темпы инфля-
ции.
ПРОБЛЕМА ПЕРСПЕКТИВ КАПИТАЛИЗМА И КОМПАРАТИВИСТИКА
Первая мировая война крайне обострила социальные противоречия в
капиталистических странах, вырвала из их рядов наиболее "слабое зве-
но" - Россию. Да и социально-экономическая ситуация в послевоенные
20-30-е гг. не очень-то способствовала процветанию рыночных отноше-
ний: инфляция 20-х гг., экономический кризис 1929-33 гг. (только в
Европе и Америке в годы кризиса имелось 30 млн. безработных, к лету
1932 г. промышленное производство США по сравнению с 1929 г. сокра-
тилось почти вдвое), разорение огромного числа мелких собственников,
пополнявших ряды недовольных, подъем рабочего движения. Послевоенная
гиперинфляция и Великая депрессия привели в Германии к власти Гитле-
ра. Все эти события не гармонировали с ускоренным ростом довоенной
советской экономики.
Под влиянием кризиса 1929-33 гг. в развитых капиталистических
странах произошло значительное усиление экономической роли госу-
дарства, которое стало более активно вмешиваться в макроэкономи-
ческие процессы. Так "новый курс" американского президента Ф.Руз-
вельта предусматривал государственное регулирование объемов произ-
водства, цен, размеров зарплаты. Стремясь поднять цены на сельскохо-
зяйственную продукцию, правительство выдавало денежные вознагражде-
ния фермерам, которые сокращали посевы и поголовье скота. В целях
снижения уровня безработицы государство осуществляло программу об-
щественных работ.
В 20-30-е гг. появляются первые труды, посвященные проблемам
сравнительного анализа капиталистической и социалистической экономи-
ческих систем (данный раздел экономической науки называется "компа-
ративистикой") и перспектив общественного развития. Значительная
часть исследователей оказывается охваченной ощущением опасности су-
ществованию капитализма.
В условиях расширяющегося государственного вмешательства в эко-
номику практически во всех развитых капиталистических странах, имея
перед собой пример функционирования плановых хозяйств в СССР, а за-
тем и в фашистской Германии, ряд неоклассиков подвергли резкой кри-
тике попытки в теории и на практике заменить рынок на плановую эко-
номику. "Зачинателем" этого движения наверное можно считать русского
экономиста Б.Д.Бруцкуса (1874-1938), который еще в начале двадцатых
годов выступил с рядом работ, посвященных анализу советской экономи-
ки и марксистской политэкономии. В конце 30-х гг. "знамя" борьбы с
плановой системой подхватили австрийские экономисты Людвиг фон Мизес
(1881-1973) и Ф.Хайек. Они утверждали, что рациональное регулирова-
ние народного хозяйства из центра невозможно, поскольку у централь-
ных властей нет объективных критериев (в лице рыночных цен), которые
позволяли бы определить размеры спроса и на этой основе осуществлять
оптимальное распределение ресурсов. Плановая экономка, по мнению Ми-
зеса и Хайека, неизбежно должна также столкнуться с отсутствием ме-
ханизмов, обеспечивающих свободу потребительского выбора, стимулиру-
ющих эффективную хозяйственную деятельность, обеспечивающих техни-
ческий прогресс.
В 1937 г. другой австриец Оскар Ланге опубликовал две статьи, в
которых пытался опровергнуть нападки на социализм со стороны Хайека
и Мизеса. Ланге доказывает, что социалистические администраторы не
хуже капиталистических менеджеров знакомы с системой предпочтений
покупателей и структурой имеющихся ресурсов. Поэтому проблему выбора
технологий они легко могут решить при помощи производственных функ-
ций. Практические же проблемы ценообразования решаются при социализ-
ме, как и в условиях рыночной экономики, методом проб и ошибок. Пла-
новый органы меняют цены до тех пор, пока не установится равновесие
между спросом и предложением. В модели Ланге одновременно сосущест-
вуют частный и государственный сектора экономики, предприятия стре-
мятся к максимизации прибыли, государство же ограничивает свое вме-
шательство установлением цен. Таким образом, социализм Ланге - это
"рыночный социализм", при котором субъекты экономики наделены значи-
тельными экономическими правами. И социализм, и капитализм, считает
Ланге, подвержены одной опасности - угрозе бюрократизации экономи-
ческой жизни.
Дж.М.Кейнс указал в своих работах на ряд недостатков "чистого"
капитализма, которые можно смягчить посредством государственного ре-
гулирования: неспособность экономической системы обеспечить полную
занятость, значительное неравенство в распределении богатства и до-
ходов. Последователь Кейнса Э.Хансен в конце 30-х гг. говорит о на-
чале "вековой стагнации" капиталистической экономики, которая связа-
на с уменьшением роста населения, замедлением технического прогресса
и недостатком крупных инвестиций.
В 1942 г. издается книга Й.Шумпетера "Капитализм, социализм и
демократия", "которая,- по словам Р.Хейлбронера,- не имеет себе рав-
ных и является самой великой и впечатляющей попыткой в период после
Великой депрессии рассмотреть динамику капитализма и социализма на
фоне огромной исторической перспективы".
Под капитализмом Шумпетер понимал динамическую систему, состоя-
щую из частных предпринимателей, осуществляющих нововведения с целью
получения прибыли. По его мнению, научно-технический прогресс позво-
ляет преодолеть капитализму препятствия, связанные с ограниченностью
рынков. Угроза существования данной общественной системы лежит не в
области экономики, а в сферах культуры и идеологии. Причина гибели
капитализма - в возникновении новой системы ценностей, им самим фор-
мируемой. "Капитализм порождает критический настрой ума,- пишет Шум-
петер,- который, разрушив моральный авторитет множества других
институтов, в конце концов обращается против него самого; к своему
изумлению, буржуазия обнаруживает, что рационалистическое отношение
не останавливается на отрицании власти королей и пап, оно устремля-
ется в атаку на частную собственность и на всю систему буржуазных
ценностей". Со временем происходит замена деловой активности инициа-
тивных индивидов работой различных коллективных органов - учрежде-
ний, бюро, комиссий. Место частного предпринимателя занимают акцио-
неры и служащие - люди, не способные на самоотверженную деятельность
ради технического прогресса. Это ведет к самоотрицанию капитализма,
к смене всей системы ценностей, на которую опиралось частное предп-
ринимательство.
На смену капитализма может прийти социализм - система, "в кото-
рой контроль над средствами производства и над самим производством
находится в руках центральной власти, или ... в которой ... экономи-
ческая власть в обществе принадлежит всему народу, а не частным ли-
цам". Социализм, в отличие от капитализма, имеет все основания для
выживания. Однако социализм, по Шумпетеру, это скорее естественное
продолжение зрелого капитализма, а не его антипод. Социализм - это
рациональный, логически завершенный капитализм, идеология которого
есть ветвь буржуазной идеологии.
После второй мировой войны для развитых капиталистических стран
были характерны высокие темпы экономического роста, сопровождаемые
бурным научно-техническим прогрессом. Эффективное поточно-массовое
производство обеспечило высокий уровень жизни для большинства насе-
ления, а активная перераспределительная политика государства - на-
дежную социальную защиту людей. Аналогичные процессы наблюдаются и в
ведущих социалистических странах. Обе социально-экономические систе-
мы на подъеме. Скептицизм относительно перспектив капиталистической
системы значительно уменьшился. Многие специалисты заговорили о соз-
дании "общества всеобщего благосостояния", основные характеристики
которого не зависят от характера социально-экономической системы.
На вторую половину 60-х гг. приходится начало развала советской
системы (тогда еще незаметного). К концу 70-х гг. кризис социализма
становится очевидным. Для западных систем центральной экономической
проблемой 60-70-х гг. была инфляция, которая наблюдалась даже в пе-
риод кризиса 1974-75 гг. (до этого характерной чертой любого кризиса
перепроизводства было падение цен). Начиная с середины 70-х гг. про-
исходит ослабление государственного регулирования рыночных отноше-
ний, к власти в развитых капиталистических странах приходят сторон-
ники свободного от внешнего воздействия рынка. Сокращение прави-
тельственного контроля над экономикой, наряду с жесткой финансовой
политикой, способствовало ослаблению бремени инфляции в 80-е гг. Од-
новременно происходит "либерализация" экономического мышления. Идеи
плановой экономики уже мало кого вдохновляют, а вера в силу свобод-
ного рынка крепнет.
Итак, угроза социализма для "западного" общества значительно
ослабла. Однако в послевоенные годы у людей возрастает тревога за
будущее существование человеческой цивилизации. Мы сегодня наблюдаем
беспрецедентное в истории человечества экономическое развитие, свя-
занное с НТР. Однако не может не возникнуть вопрос: каковы пределы
индустриального роста, до каких пор он будет продолжаться? Ведь
ресурсы на использовании которых он основан (земля, полезные ископа-
емые, атмосфера и пр.) ограничены.
При ответе на данный вопрос наметились два противоположных под-
хода: оптимистический и пессимистический. "Оптимисты" считают, что
технический прогресс сам автоматически решит основную массу проблем,
препятствующих дальнейшему общественному прогрессу. Кончится нефть,
уголь - люди изобретут другие источники сырья и энергии; не будет
хватать плодородной земли - будем выращивать сельскохозяйственные
культуры методом гидропоники или изобретем искусственную пищу, не
уступающую природной. А если уж совсем станет тесно и неуютно на
Земле - освоим глубины мирового океана или другие планеты.
Представители "пессимистического" направления напротив утверж-
дают, что индустриальный рост исчерпал себя и его дальнейшее продол-
жение грозит нашей цивилизации неисчислимыми бедами: исчерпанием по-
лезных ископаемых, нарушением равновесия в природной среде,
перенаселением, бедностью, войнами за природные ресурсы. В 1968 г.
возникла международная организация - Римский клуб, которая пытается,
используя достижения науки, ответить на вопрос о пределах индустри-
ального роста. Т.Мальтус со своими мрачными пророчествами на фоне
прогнозов представителей Римского клуба может показаться неисправи-
мым оптимистом.
Главную проблему эксперты Римского клуба видят в необузданном
увеличении населения планеты. Демографическая ситуация современного
общества характеризуется бурным ростом жителей стран, попавших в
"орбиту" действия индустриального развития. Этот тезис хорошо ил-
люстрируют следующие цифровые данные. Для достижения отметки первого
миллиарда численности населения Земли (середина XIX века) челове-
честву понадобилось около одного миллиона лет. Второй миллиард мы
имели уже к 1930 г., т.е. прошло только 80 лет. Третий миллиард был
достигнут через 30 лет (1960 г.), четвертый - через 18 лет (1978
г.): а пятый - всего лишь через 9 лет (1987 г.). В послевоенные годы
произошла "демографическая революция", связанная со значительным
ростом благосостояния и бурным развитием медицины. В результате
смертность резко сократилась, а рождаемость осталась на прежнем
уровне.
После второй мировой войны нагрузки на природную систему резко
усилились: мировой общественный продукт с 1960 по 1990 гг. увеличил-
ся примерно в три раза! Экологи утверждают, что допустимое потребле-
ние первичной продукции биосферы не должно превышать одного процен-
та, в противном случае она утратит устойчивость. Сегодня потребля-
ется более десяти процентов. Человек - крупнейший производитель
мусора. Он выводит из кругооборота в 2000 раз больше веществ органи-
ческого происхождения, чем вся остальная природа. 83% современного
мирового потребления приходится на 20% населения. Чтобы выровнять
сегодняшний уровень потребления использование ресурсов должно увели-
чится в 40 раз! К концу ХХ века оказались серьезно расстроенными
водные ресурсы, гибнут леса, немалое беспокойство вызывает состояние
почвенного покрова и озонового слоя Земли. Ученые наблюдают и прог-
нозируют глобальные изменения в климате Земли. За последние десяти-
летия частота засух увеличилась в 8 раз, циклонов - в 2 раза, навод-
нений - в 2 раза. Глобальная температура в 80-х гг. ХХ века была на
0,5 градусов выше, чем 100 лет назад. Это уже нашло отражение в тая-
нии ледников и повышении уровня мирового океана.
В ближайшие десятилетия средняя температура атмосферы планеты
может повыситься на 2-4 (а по некоторым оценкам - на 3-9) градусов.
На сколько это опасно? Многие миллионы лет на Земле чередуются пери-
оды похолодания и потепления и средняя температура меняется от +10
до +16 градусов. Сегодня средняя температура - примерно +15 гра-
дусов. Следовательно, если прогнозы сбудутся, то это приведет к
беспрецедентному потеплению, которое ученые называют "парниковым эф-
фектом". Произойдет таяние ледников, рост осадков, подъем уровня мо-
ря, расширение территории пустынь. В чем причины грозящей катастро-
фы? За 200 лет после Промышленной революции резко увеличилось сжига-
ние разных видов топлива: угля, нефти, газа, что ведет к росту со-
держания двуокиси углерода в атмосфере. Величина годового выброса
чистого углерода возросла со 100 млн. т в 1860 г. до 5,3 млрд. т в
1980 г. Причем параллельное уничтожение лесов эквивалентно еще 3
млрд. т углерода в год. На рост температуры все больше влияния ока-
зывает увеличение доли в атмосфере и некоторых других газов: метана,
азота, углеводородов, являющихся продуктом жизнедеятельности совре-
менного человека. Перечисленные газы, как и двуокись углерода про-
пускают через атмосферу солнечное излучение и задерживают тепловое
излучение с поверхности Земли.
Ведущие специалисты Римского клуба видят выход из сложившейся
ситуации в искусственном ограничении индустриального роста, измене-
нии его характера (снижение энерго- и материалоемкости произ-
водства), снижении уровня рождаемости. Так Донелла и Деннис Медуозы
предлагают три глобальные программы предотвращения грядущей катаст-
рофы:
1. В течение 21 века необходимо сократить численность населения
Земли до одного миллиарда человек.
2. Страны "третьего мира" не должны развивать у себя промышлен-
ность аналогичную современной западной индустрии. Им следует ориен-
тироваться на "зеленые" технологии дабы прокормить население.
3. Необходимо ограничение уровня потребления. Мы должны перейти
к более скромной жизни.
Как говорилось выше, западные экономисты уже с 20-30-х гг. пы-
таются анализировать экономику командного типа (Бруцкус, Мизес, Ха-
йек, Ланге и др.). Так зародилось новое направление науки - сравни-
тельный анализ экономических систем (компаративизм). Если в довоен-
ные и послевоенные годы проблемы компаративистики освещались в
основном в учебных курсах, то в 70-80-е гг. появляются научные пуб-
ликации, ведутся специальные исследовательские программы.
Наряду с традиционным подходом к вопросу типов хозяйствования
(построенном на противопоставлении рыночной и командной экономик)
появляется концепция "спектра" экономических систем. В соответствии
с данной теорией современные экономики находятся в разных точках
непрерывной линии (спектра) в зависимости от наборов определенных
элементов. Полюса линии - "чистый" капитализм и "чистый" социализм -
в реальной жизни не существуют. Все хозяйственные системы есть сме-
шанные экономики. К признакам, по которым можно классифицировать
экономические системы, обычно относят: формы координации деятель-
ности субъектов экономики, господство тех или иных форм собствен-
ности, способы принятия решений, виды мотивов и стимулов хозяйствен-
ного поведения людей.
Крупнейшим специалистом в области сравнительного анализа эконо-
мических систем является венгерский экономист Янош Корнаи (1928).
"Вклад Я.Корнаи в понимание социалистической экономики трудно перео-
ценить,- утверждает Д.Старк.- ... Можно лишь сказать, слегка отсту-
пая от истины, что без первопроходческих работ Корнаи нельзя было бы
научно сравнивать капитализм и социализм".
Целостная экономическая система, по мнению Корнаи включает в
себя основные и второстепенные элементы; их мотивацию; алгоритм при-
нятия экономических решений; характер, структуру и содержание инфор-
мации, циркулирующей между хозяйствующими субъектами; подсистемы ре-
гуляции данной системы; иерархию ее элементов и их вертикальную и
горизонтальную регуляцию; виды адаптации субъектов к возможным изме-
нениям. Корнаи подробно изучил и построил модель поведение покупате-
ля и продавца в условиях рыночной и командной экономики. Используя
метод "затраты-выпуск" В.Леонтьева, он сформулировал принципы кон-
цепции "двухуровнего планирования", предназначенной для оптимизации
механизма составления хозяйственных планов на микро- и макроуровнях.
Основываясь на этой методике, Корнаи создал отраслевую модель опти-
мального планирования в Венгрии.
В своей знаменитой книге "Дефицит" (1980), а также в других ра-
ботах венгерский экономист разработал теорию "дефицитной экономики",
описывающей механизмы работы планового хозяйства и акцентирующей
внимание на проблеме дефицита, как наиболее характерного явления
данной экономической системы. Проблема дефицита в свое время
рассматривалась такими экономистами, как Л.Н.Крицман, Н.Д.Кондрать-
ев, В.В.Новожилов, Б.Д.Бруцкус, Е.А.Преображенский и др. Одной из
основных причин возникновения и воспроизводства ситуации всеобщего
дефицита Корнаи считает "мягкое бюджетное ограничение" - явление,
вызванное плановым установлением цен, фактической бесплатностью кре-
дита, либеральной налоговой политикой, безвозмездной поддержкой
государством нерентабельных предприятий. Поэтому предприятия плано-
вого хозяйства не интересуют проблемы выживаемости, получения кре-
дитных ресурсов, приспособления к ценам. В результате предприятия
предъявляют повышенный спрос на ресурсы. Но количество последних ог-
раничено. Возникает ситуация дефицита, который не может быть упразд-
нен ростом цен (цены устанавливаются государством).
Я.Корнаи показал как предприятия и домохозяйства адаптируются к
работе в условиях плановой экономики. Наличие хронического дефицита
неизбежно ведет к образованию дополнительных резервов, к сокращению
объемов производства до уровня "узкого места" (больше продукции про-
извести нельзя из-за отсутствия какого-либо ресурса), к вынужденной
замене одних ресурсов другими, к адаптации структуры конечного про-
дукта к структуре имеющихся ресурсов (а не к структуре спроса).
Если в условиях рыночной экономики основные факторы, ограничи-
вающие расширение производства - спрос со стороны покупателей и бюд-
жетные ограничения, то социалистическое предприятие ограничено глав-
ным образом лишь со стороны предложения ресурсов. При этом наиболее
"страдающей" стороной является покупатель. Корнаи подробно анализи-
рует поведение покупателей в дефицитной экономике, предлагает модель
очереди, где учитываются нефинансовые издержки - время стояния в
очереди, откладывание покупки, вынужденная замена покупки (замена
одного товара другим) и пр.
В рамках теории дефицита Я.Корнаи создал модель "неценового
контроля" в экономике, т.е. регламентации и регулирования хозяйства
посредством нормативов и норм, вызванных к жизни традициями и бюрок-
ратическим управлением. К неценовым сигналам относятся величина ре-
зервов в производстве, приказы, директивный план, плановые цены. Ав-
тор делает вывод, что усложнение процесса производства и нарастание
потока экономической информации неизбежно приведет к росту самостоя-
тельности государственных предприятий.
Я.Корнаи исследует проблему бюрократизма. Одна из причин власти
бюрократического аппарата - дефицитность плановой экономики. Усиле-
ние дефицита подстегивает руководство к применению административных
методов распределения. Но это в свою очередь ведет к росту дефицит-
ности. Жесткоцентрализованная экономика, делает вывод венгерский
специалист, неэффективна. Поэтому необходимо ее реформирование. Од-
нако он не является сторонником радикальных преобразований. Действие
свободных рыночных механизмов, по его мнению, должно сочетаться с
разумным государственным регулированием.
Корнаи принимал участие в реализации экономических реформ в
Венгрии в 1968 и 1979 гг. Он выдвинул программы приватизации и ста-
билизации хозяйственной жизни, в соответствии с которыми либерализа-
ция деятельности частного сектора должна сочетаться с ужесточением
бюджетных ограничений для всех видов предприятий, проведением реши-
тельной антиинфляционной политики.
КРИТИКА "ПЯТИЧЛЕНКИ"
Одним из столпов советского обществоведения являлась теория пя-
ти общественно-экономических формаций ("пятичленка"), в соответствии
с которой всемирная история проходит пять основных этапов: первобыт-
но-общинная, рабовладельческая, феодальная, капиталистическая и ком-
мунистическая общественно-экономические формации. Счастливое, но го-
лодное первобытное общество сменяется ужасным, но более прогрессив-
ным рабовладельческим строем, на смену которому приходит немножко
более счастливый и более прогрессивный феодализм и т.д. Вершиной
всеобщего осчастливливания является строящийся в СССР коммунизм. Ка-
ковы недостатки этой модели?
Во-первых, пятичленка упрощает, "выравнивает" историю, делает
ее "однолинейной", одинаковой для всех стран и народов. Исторический
опыт Европы "канонизирован" и перенесен на весь остальной мир. Мо-
дель практически игнорирует такие факторы общественного развития,
как географическая, культурная и историческая среда. Социальное дви-
жение сводится только к общественному прогрессу. Игнорируются воз-
можности циклического движения, регресса, застоя в общественной жиз-
ни.
Во-вторых, рабство и крепостничество вряд ли стоит представлять
как закономерные, последовательно сменяющие друг друга стадии об-
щественного развития. Условиями возникновения крупных рабовладель-
ческих латифундий являются: а) дефицит рабочей силы, б) наличие бо-
гатых природных ресурсов, которые можно использовать экстенсивными
методами, в) постоянный приток новых партий рабов из вне. Однако на-
личие всех трех условий - довольно нечастое явление в мировой исто-
рии. Поэтому массовое рабство является не общей закономерностью,
присущей якобы всему древнему миру, а спецификой развития только от-
дельных регионов, вызванной определенной исторической ситуацией.
Причем подобные явления можно встретить в самые разные эпохи (напри-
мер, "лагерная экономика" СССР в 30-40-е гг. XX столетия). То же са-
мое можно сказать и о крепостничестве, которое возникает, как прави-
ло, при низкой плотности населения.
В-третьих, "пятичленка" фактически игнорирует неевропейскую
историю человечества. В нее никак не вписываются истории большинства
стран Азии, Африки и Америки.
В-четвертых, основная задача "пятичленки" - доказать, что со-
ветский социализм есть более прогрессивная и высокоразвитая социаль-
ная система, чем все ранее существовавшие и ныне существующие об-
щества, что это и есть та самая посткапиталистическая формация, о
которой говорил Маркс. Тезис о большей "прогрессивности" советской
системы по сравнению с современными капиталистическими странами про-
тиворечит элементарному здравому смыслу (это фактически означало бы,
что такие страны, как СССР, Албания, Монголия и пр. находятся на бо-
лее высокой ступени социального развития, чем, например, США, Япо-
ния, Германия и т.д.).
В-пятых, появление коммунистической общественной формации до
исчерпания возможностей капитализма, как уже говорилось в теме 5, с
точки зрения К.Маркса невозможно. Да и господство государственной
собственности (а именно это являлось главным критерием, по которому
те или иные страны "зачислялись" в "лагерь социализма") по Марксу ни
как не может являться признаком будущего общества. В этом случае
"социализмом" тогда нужно объявить многие традиционные общества, для
которых очень даже характерны преобладание государственной собствен-
ности на основное средства производства той эпохи - землю и тота-
литарное управление всей общественной жизнью. Коммунизм по Марксу
есть не замена частной собственности на государственную, а общество,
где кардинально меняются отношения между людьми и личность получает
максимальные возможности для самореализации своих способностей.
Советскую систему, на наш взгляд, необходимо рассматривать не
как первую фазу посткапиталистической формации, а как один из многих
("шведская модель", "японский капитализм", "югославская модель" и
т.д.) вариантов социально-экономической организации индустриального
общества.
ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЙ ПОДХОД К ПРОБЛЕМАМ
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ
В третьей теме мы столкнулись с теорией общественных формаций
К.Маркса, в восьмой теме - с ее интерпретацией советской школой по-
литической экономией (см.: Приложение 1) и с теорией экономического
роста У.Ростоу. Теории Маркса и Росту пытаются выявить общие законо-
мерности социально-экономического развития. Они символизируют два
принципиальных подхода решения проблемы социальной динамики: форма-
ционный и постадийный. Однако существует еще и третий подход: циви-
лизационный.
Формационный подход предполагает непосредственную зависимость
между количественными и качественными характеристиками экономической
системы: количественные изменения в экономике (экономический рост)
порождают изменения ее качественных характеристик (смену социаль-
но-экономического строя), а это в свою очередь меняет все остальные
элементы общества (право, политику, мораль, религию и пр.). В свою
очередь, социально-экономический строй способен стимулировать или
тормозить экономический рост. Общество представляется единой систе-
мой, синтезом количественных и качественных элементов экономики и
всех других социальных институтов, которая развивается скачкообраз-
но, от одного этапа (формации) к другому. Источник развития - эконо-
мический рост.
Постадийный подход предполагает анализ количественных изменений
в экономике без исследования ее качественных характеристик. По мне-
нию сторонников данного направления, между количественными и качест-
венными изменениями в экономике нет какой-либо существенной зависи-
мости; качественные характеристики не играют особой роли в экономи-
ческом развитии. Данные предпосылки позволяют строить теоретические
модели экономического роста, не зависящие от социально-экономическо-
го строя общества. При этом делается акцент на поступательность
(прогрессивность) социальной динамики.
Сторонники цивилизационного подхода заняты в основном анализом
качественных характеристик общественных систем, исследованием их
специфических, а не общих черт. Особое внимание уделяется культур-
ным, национальным особенностям стабильных социальных общностей (ци-
вилизаций). Полностью или частично отрицается поступательность соци-
альной динамики, а также роль экономики как ведущего фактора общест-
венной жизни.
Несколько слов о социологической теории английского историка
Арнольда Тойнби (1889-1975), интересной для нас, как яркий пример
цивилизационного подхода к процессу социально-экономического разви-
тия.
Предметом социальной науки по Тойнби оказывается жизнь опреде-
ленных единиц или разновидностей человеческого рода, которые он име-
нует обществами. Одна из таких единиц - Западная христианская циви-
лизация; вторая - православно-христианское, или византийское общест-
во (Юго-Восточная Европа и Россия); третья - Исламское общество;
четвертая - Индуистское общество; пятая - Дальневосточное общество
(Китай, Индокитай, Япония). Все они существуют как цивилизации и по-
ныне, но мы можем также открыть своего рода окаменевшие остатки об-
ществ, ныне исчезнувших. Каждое общество или примитивно, или цивили-
зованно; подавляющее большинство из них примитивны. Последние, как
правило, сравнительно не велики в смысле географического ареала их
обитания и популяции, относительно не долговечны и обычно находят
свою насильственную гибель, которую несет им либо цивилизованное об-
щество, либо вторжение другого нецивилизованного общества. Единство
цивилизации, по мнению Тойнби,- иллюзия, порождаемая тем специфи-
ческим способом, которым Западная цивилизация запутала в сеть
собственной экономической системы все остальные. Эта иллюзия сразу
же рассеивается, как только мы взглянем не на экономическую, а на
культурную карту мира.
Определенной категорией у Тойнби является междуцарствие, или
тревожное время, хаотический период между гибелью одного общества и
возвышением другого, например темные века в Европе между гибелью Эл-
линизма и возникновением Западного христианства. К категории филосо-
фии истории Тойнби относится "внутренний пролетариат", совокупность
людей в обществе, ничем не обязанных этому обществу, кроме своего
физического существования. Еще одна категория - внешний пролетариат,
или мир варваров, окружающих данное общество и объединяющих свои
усилия с внутренним пролетариатом для разрушения этого общества,
когда его творческий потенциал оказывается исчерпанным.
Главная задача исследований Тойнби - сравнительное изучение ци-
вилизаций. Как и почему возникают цивилизации - вот его первый
основной вопрос, как и почему они развиваются - второй, как и почему
они гибнут - третий. Для Тойнби исторический процесс разделен резки-
ми границами на отдельные, взаимоисключающие части, при этом отрица-
ется непрерывность процесса, та непрерывность, в результате которой
каждая часть истории перекрещивается и входит в другую.
Из книги А.Тойнби "Постижение истории" (1934-61 гг.):
"Непрерывность истории - наиболее привлекательная из всех кон-
цепций, построенная по аналогии с представлениями классической физи-
ки. Однако нам придется скрепя сердце критиковать ее". "Нам придется
критиковать также концепцию "единства цивилизации", весьма популяр-
ную "среди современных западных историков, мышление которых нахо-
дится под сильным влиянием социальной среды.
Одна из причин, породивших это заблуждение, заключается в том,
что современная западная цивилизация распространила свою экономи-
ческую систему по всему миру. За экономической унификацией... после-
довала и политическая унификация... Западные историки преувеличивают
значимость этих явлений. Во-первых, они считают, что в настоящее
время унификация мира на экономической основе Запада более или менее
завершена, а значит, как они полагают, завершается унификация и по
другим направлениям. Во-вторых, они путают унификацию с единством,
преувеличивая, таким образом, роль ситуации, исторически сложившейся
совсем недавно и не позволяющей пока говорить о создании единой Ци-
вилизации...
Тезис об унификации мира на базе западной экономической системы
как закономерном итоге единого и непрерывного процесса развития че-
ловеческой истории приводит к грубейшим искажениям фактов и к пора-
зительному сужению исторического кругозора.
Во-первых, подобный взгляд на современный мир следует ограни-
чить только экономическим и политическим аспектами социальной жизни,
но никак не распространять на культуру, которая не только глубже
первых двух слоев, но и фундаментальнее. Тогда как экономическая и
политическая карты мира действительно почти полностью "вестернизиро-
ваны", культурная карта и поныне остается такой, какой она была до
начала западной экономической и политической экспансии... Во-вторых,
догма "единства цивилизации" заставляет историка игнорировать то,
что непрерывность истории двух родственных цивилизаций отличается от
непрерывности двух последовательных глав истории одной цивилизации.
Не считаясь с этим различием, историки начинают рассматривать эл-
линскую историю как одну из глав истории западной цивилизации...
В-третьих, они попросту игнорируют этапы или главы истории других
цивилизаций, если те не вписываются в их общую концепцию... или от-
носят их к Востоку, который фактически исключается из истории циви-
лизации. Наконец, они совершенно не учитывают наличия других цивили-
заций."
"Ложная концепция "единства истории" на базе западного общества
имеет еще одну неверную предпосылку - представления о прямолиней-
ности развития". Нами "было показано, как представители одного и то-
го же вида обществ, оказавшись в одинаковых условиях, совершенно
по-разному реагируют на испытания - так называемый вызов истории.
Одни сразу же погибают; другие выживают, но такой ценой, что после
этого уже ни на что не способны; третьи столь удачно противостоят
вызову, что выходят не только не ослабленными, но даже создав более
благоприятные условия для преодоления грядущих испытаний; есть и та-
кие, что следуют за первопроходцами, как овцы следуют за вожаком".
Литература
- История экономических учений. Учебник под ред. В.А.Жамина М.. МГУ 1989г.
- Экономическая мысль в ретроспективе. Блауг М. .Дело- ЛТД, 1994.
- Майбурд Е.М. Введение в историю экономической мысли. М.Дело 1996г.
- Ядгаров Я.С. История экономических учений. М., 1997г.
- Костюк В.Н. История экономических учений. М., 1997г.
- Титова Н.Е. История экономических учений. М., 1997г.
{/spoilers}
